Сликшом активное гражданское общество не очень выгодно представителям государственного управления. При вертикальной структуре власти от всех нижестоящих требуется исполнение, безоговорочное, точное и, желательно, без лишних рассуждений о целесообразности тех или иных действий. Сказали – сделай. Когда понадобится совет или частное мнение – тогда и спросят. Люди наверху пирамиды гораздо лучше знают, что и как необходимо совершить: у них масштабное понимание действительности и задач. А вот обыватели почему-то не всегда понимают глобальность целей, а смотрят на реформы с какой-то совершенно негосударственной частной точки зрения.
Считается, что все реформы в итоге должны приводить к улучшению жизни обычных людей, ну или государства в целом – а ведь иной раз это совершенно разные понятия. Например, то же всеобщее декларирование – крайне необходимо для развития государства, но очень болезненно воспринимается людьми, привыкшим жить без такого контроля своих доходов.
Например, злосчастный надземный переход в Усть-Каменогорске и все вызванные им последствия – с точки зрения градостроительства: почему бы и нет, это развитие транспортной инфраструктуры; но для простого пешехода – увеличение пути и необходимость подниматься на шесть метров вверх.
Обычно баланс существует: простые люди не особенно вдаются в необходимость тех или иных изменений, доверяя властям их реализацию. И за годы строительства Казахстана так и сложилось: власти воплощают программы реформирования, лишь формально советуясь с каждым из казахстанцев, а в случае, если отдельным казахстанцам не нравится, то это частные мнения, которые обычно не принимаются во внимание на фоне масштабных целей обустройства общества. Люди как ресурс – в идеальной модели общества они должны поддерживать все решения властей, чтобы всем вместе семимильными шагами стремиться в лучшее будущее.
Но на самом деле власти не идеальны. Они тоже способны принимать и даже воплощать в жизнь ошибочные решения. Даже если такие решения прошли долгую и сложную процедуру согласований, если в проекте они казались разумными, а в реальности – оказались не очень. Даже если этот проект был поддержан всеми официальными общественными организациями. И вот тут рациональный взгляд со стороны, казалось бы, не помешал. И у гражданина, а то и у группы граждан, не входящих во все эти официальные общественные институты, должны быть инструменты влияния на решения власти. Ведь это им жить в том самом реформированном мире – почему бы им не иметь возможности и влиять на эти изменения в частном порядке, в отдельных случаях?
Но ведь есть и общественные группы, поддерживаемые, а то и создаваемые той же официальной властью. Да, вызывает сомнения их неангажированность, но зато и контакт между властью и обществом – в такой вот его форме – практически гарантирует, что работа по улучшению нашей жизни ведется хотя бы с помощью, а не вопреки пожеланиям граждан. Причем, зачастую он оказывается более эффективным, чем ограниченные масштабами протесты. Хотя в скользких вопросах взаимоотношений общества и власти эти самые официальные общественные институты вряд ли способны чем-то помочь.
И, безусловно, у каждого представителя – зависимой или независимой формы выражения собственного мнения – достаточно аргументов в защиту собственной позиции. Для того, чтобы понять все стороны взаимоотношений власти и общества, FACTUM и создал цикл интервью, в котором редакция надеется узнать, что такое гражданское общество с точки зрения совершенно разных людей, с разными интересами, достатком и уровнем той самой гражданской активности.
