А ведь вы даже не заметили, как своими руками выстроили колокольню, с которой на вас же можно теперь с чистой совестью плевать.
Еще недавно доктрина разделения властей на независимые ветви была хотя бы формально главенствующей. Если совсем уж упрощенно, то законодательная власть, независимая от исполнительной и независимой от этих двух судебной, устанавливала законы, исполнительная власть – обеспечивала их выполнение, судебная – применяла в случаях, требующих более точного управления проблемой.
В Советском Союзе эту доктрину отрицали – потому что должна была быть единая руководящая и управляющая сила – Коммунистическая партия. Но даже при всем этом существовали Советы, в составе которых могли оказаться и беспартийные люди, и они могли не очень сильно, но влиять на позиции даже партийных органов. И был даже устоявшийся штамп: “нерушимый блок коммунистов и беспартийных”. Беспартийные не могли оказаться в руководстве именно органов КПСС, но могли оказаться, например, директором предприятия (но партийный контроль над ним, конечно, существовал и был достаточно жестким). А еще в СССР был Верховный совет – депутаты которого в застой были совсем уж “одобрям-с”, но (!) формально это был, на минуточку, высший орган государственной власти. И в его составе в 1984 году, к примеру, было 428 беспартийных в союзе с 1071 коммунистом. Решала вопросы, конечно, партийная элита без особой оглядки на мнения колхозников по стратегическим вопросам, но в высшем органе власти были совершенно обычные и по сегодняшним меркам “беспонтовые” люди: и рабочие, и колхозники, и учителя, и инженеры. Которые просто работали на своей работе на неуправленческих должностях, не поджимали под себя предприятия, не занимались экспортом-импортом, но в какой-то момент, они на время оставляли свою работу, чтобы принять участие в деятельности высшего органа власти СССР.
Это – идеалистическая картина, ни на что они особенно не влияли, хотя депутатство помогало решать многие проблемы на местном уровне. И эта система развалилась, конечно, мы помним об этом досадном факте.
И вот Казахстан – демократия, капитализм, в котором разделение властей – один из принципиально важных моментов в политическом устройстве страны.
То есть: отдельно – Парламент, отдельно – Президент с его администрацией, министерствами и акимами, отдельно – судебная власть. И сменяемость президента – как гарантия того, что как бы за небольшой срок правления ни накосячил предыдущий глава страны, все же есть надежда, что следующий стратег откатит совсем уж кардинальные изменения.
В США это работает (хотя сейчас говорить о США как об эталоне демократии смешно). Обама запустил процессы и программы, которые отменил Трамп, а Байден останавливает действие или возвращает “взад” все отказы, выходы из мировых организаций и радикальные программы Трампа. С огромными колебаниями, с многими и многими правами президентов, с Конгрессом, двумя противоборствующими партиями – но политическое устройство США на протяжении столетий более-менее стабильно и работает, если оценивать совокупность государственного строительства по сегодняшнему статусу страны – супердержава, которая по-прежнему противостоит коммунистической модели, но уже китайской, а не советской. Там прорва своих заморочек, и система даже близко не идеальна. И в Конституцию, которая работает с конца XVIII века, тоже вносят поправки – правда, не совсем такие, как у нас. Там одна только 22-я поправка чего стоит (у нас-то такое тоже “было, было, было… но прошло. ооо, ооо…”). Ни одна поправка в Конституцию США не была направлена на защиту интересов стратегии и видения будущего конкретного президента страны (ну это так, к слову пришлось).
А что Казахстан? Мы понимаем ситуацию на сегодня так: исполнительная власть (президент, акимы) состоят в партии власти – Нур-Отан. После выборов в законодательный орган страны по партийным спискам абсолютным большинством законодатели представляют интересы партии – Нур-Отан. Законодатели, избранные не прямым народным голосованием, а по партийным спискам, представляют не народ, а партию. И, по смыслу своей партийности, руководствуются не народными интересами, а партийными, даже если сама партия говорит о защите народных интересов. Внутри партии смешиваются интересы законодателей, исполнителей. Присутствие партии в государственном управлении становится почти всеобъемлющим. Разве что судьи и суды, армия, нацбезопасность и правоохранители не должны ни состоять в партии, ни выступать в поддержку какой-то из них. Независимы от партий, но… кто у нас координирует вопросы нацбезопасности, правоохранительной системы? Совет безопасности, руководит которым в силу своей исторической миссии пожизненно – Первый президент РК. А он имеет некоторое отношение к партии власти – он ее председатель. Он как председатель своей партии в апреле 2019 года выдвинул на должность президента страны однопартийца – Касым-Жомарта Токаева – и этот однопартиец возглавил страну (еще в 2007 году лишний пункт “на период осуществления своих полномочий Президент Республики приостанавливает свою деятельность в политической партии” изъяли из закона о главе государства). Президент у нас, согласно закону, назначает судей, генпрокурора, председателя Нацбанка, акимов областей и серьезных городов, но совсем уж серьезные кадровые вопросы, подотчетные президенту страны, согласовываются с главой Совета безопасности. При таком раскладе вообще не имеет значения, должны или не должны состоять в партиях судьи, полицейские, военные или представители органов нацбезопасности. Они все равно в итоге исполнители стратегических задач того, кто является бессменным главой самой главной партии страны.
Да, присягает президент страны народу Казахстана. И мы не хотим даже предполагать, каким образом ему приходится увязывать интересы партии (как партийцу), Совета безопасности (как координатора силовых структур), и народа (от имени которого он имеет право выступать) в вопросах, когда эти интересы вдруг становятся разновекторными.
Всё политическое устройство Казахстана сливается в единую, могучую полноводную реку, и если кто-то оказался не в ней, поддерживая течение, то его просто выбросит из русла доживать дни в бесправном одиночестве.
Но что мы еще понимаем после прошедших выборов – так это то, что больше нет народных депутатов. Что у нас уже нет права сказать депутатам Мажилиса, да даже и городского маслихата – вы должны защищать народ, потому что народ вас выбрал для защиты своих интересов. Потому что народ выбирал не своих представителей, а представителей партий. Вот своей партии теперь наши депутаты что-то и должны. И сами партии, а не их представители, несут ответственность перед народом в рамках себе же установленных правил (но на самом деле партии отвечать должны лишь перед своими же членами).
Беспартийные, которым дали возможность выбрать представителей партий, конечно же, пусть запасаются бритвенными станочками – им вообще никто ничего не должен. Да и вообще именно народу никто из выбранных ими не должен ничего. Разве что – спасибо, что поучаствовали в наших выборах, ребята.
История замкнулась. В стране появилась мощная единая сила управления, для которой формальное разделение властей вообще перестало иметь значение. Этакий очень близкий аналог Коммунистической партии Советского Союза. Разве что вообще без идеологической подоплеки, кроме некой “духовности”.
Того самого СССР, который и развалился из-за того, что его партия власти оказалась чересчур руководящей и чересчур управляющей.
