А у тележника беда! Силос давать ему перестали. Тележки стоят в сараях, еще сильнее гниют. Ну ладно, думает, народ за меня сейчас точно взбеленится – ему ж пешком теперь на рынок шкандылять!
Но вот же чудо! Телеги не ездят, а народ не лютует, бастарды вилы не берут, на рожон не лезут. Все как-то терпят и ждут новостей. Дивные дела.
А тут как раз пришли к тележнику какие-то люди в судейских мантиях. Парики поправляют, говорят, в долгах ты весь, дорогой. Так что, сейчас посчитаем и тележки, и сараи-депо для них, и твой, кхе-кхе, масштаб разрушительного бизнеса, да и продадим кому, чтобы казначеям было что сеньору отвезти. Ну а посчитаем как посчитаем, не обессудь — но все по закону, никаких сомнений, почитай вот талмуд, там про таких негодяев все предусмотрено. Сеньор старался, сам писал-выдумывал, чтобы вы супротив него не баламутили народ по пустякам.
И вот так описали списочек — ничего не забыли, ни травинки не пропустили. И цену всему определили — по-божески, чтобы новый хозяин не разорился, приобретаючи. Даже подпол с прошлогодним урожаем не забыли посчитать.
— Мы, — говорят, — На аукцион сейчас все выставим, но это слово новое, заграничное, ты его не запоминай, тебе уже и не понадобится. Монета с аукциона пойдет казначеям — ты им пуще всех должен. Если что и останется, что вряд ли, так за силос заплатишь. А вообще — выкапывай клады золотые схороненные. А то у тебя долгов столько, что без кладов вся жизнь будешь платить — и ты, и дети твои, и внуки внуков, аж до развитого социализма, будь он проклят во веки веков.
