Народец радостно ездил на рынки, сбывал просо и лук-порей, а чтобы ему удобнее было до рынка с мешками добираться, работали специальные телеги самобеглые, на силосе. Правда силос раздавала другая компания, но пока крестьянин платил, так для тележек и силос был, и хозяину тележек монетка перепадала. Жил себе тележник, не тужил. До поры.
Но настали тяжелые времена! Казначеи сеньоровы вдруг решили, что как-то слишком хорошо живется хозяину тележек. По рукам ему надавали, на счетчик посадили. На его золотоносные сундуки понавесили свои замки и смотрят, как же он выпутается-то? Тележки дорогие — просто так не бросишь. А все деньги, которые крестьяне ему носили за провоз, казначеи стали себе забирать. Он вроде тявкнул: а на что ж мне работать-то, — так над ним поржали, но с сундуков замочки не сняли, деньги крестьянские трогать не разрешили, чтобы не отщипывал себе пыль от монеток. «Скажи, — говорят, — спасибо, что не в клетке сидишь».
Что, думаете, это граф натравил казначеев? Да зачем ему оно надо? Он на них и влияния-то вроде бы не имеет. Они сеньоровские, их тронешь, сраму не оберешься. Да и знают слишком много. Одного вон тронули, так воняло, так воняло…
Но крестьяне-то на тележках всё ездили на рынок, куда им деваться, если порей растет, его продать надо. Им-то как-то побоку, кто в сундуки лапки запускает, лишь бы телеги возили, да за провоз бы не драли. На своем-то горбу мешки не потаскаешь, пуп надорвешь.
А тележкам силос нужен. И вот приходят к тележнику серьезные люди, говорят: «Тут это… За силос как бы и платить бы надо. Все платят, так и ты плати. Нам пофиг твои проблемы — если нет золота, то нет и силоса. А в телеги хоть сам впрягайся, нам по барабану. Если тебе долг простим, ни одна сволочь нам потом платить не станет. А ведь крестьяне привыкли уже — не заплатят, так сдохнет их мраморная говядинка без нашего сочного аппетитного силоса. Не развращай народ!».
— Уважаемые буржуи, — говорит им тележник. — Вы хоть режьте меня, но золота нет. Смотрите — крестьяне ездят, денежку дают исправно. Вам бы отдал, но казначеи на сундуках сидят и деньги отбирают. Меня-то самого не жалко, конечно. Но посмотрите на политическую ситуацию. Не дадите силоса в долг, телеги остановятся, крестьяне взбунтуются, меня — на вилы, вас — опорочат, графу замок сожгут. Сеньору ни фига не понравятся этакие эскапады, а вы еще больше потеряете. А то и вообще страшное случится, за бунт крестьянский сеньор ополчится, графу голову долой, поставят нового — а с ним еще договаривайся, ходы-выходы ищи. Так что посчитайте, что вам больше убытков-то принесет.
Призадумались, отвечают: «Ладно, так и быть работай в долг. Пока. Но на халяву и не надейся — взыщем однозначно».
