Виктор Смольников, отец погибшего в ДТП 15 апреля Евгения Смольникова, опроверг свои собственные заявления о нападении трех неизвестных лиц на него в 22 июня. «Я на самом деле упал в подъезде собственного дома. Зашел и прям упал лицом об пол и разбил все себе. “Скорая” увезла меня в больницу. Там ставили капельницу, уколы, давление высокое было», – заявил Виктор Смольников в интервью TengriNews.
Между тем, субботнее заявление и, казалось, очевидная связь с рассмотрением в городском суде Риддера дела о ДТП, указанная самим Виктором Смольниковым в интервью нашему корреспонденту, всколыхнули весь Казахстан, как и предыдущие заявления отца, оставшегося без сына.
Наш корреспондент в Риддере постарался в прошедшую субботу максимально точно передать позицию и слова Виктора Смольникова, сказанные в связи с этим нападением. И о его обстоятельствах (трое в масках в вечернем подъезде) и о намерениях в отношении процессуального соглашения, намеченного к подписанию – не хватало только согласия самого Виктора Смольникова как потерпевшего по этому делу. А также о том, что такое процессуальное соглашение не позволит опросить свидетелей происшествия в рамках судебного процесса. Виктор настаивал на том, что свидетели должны быть опрошены, а затем он готов подписать подобное соглашение.
Виктор Смольников имел полное право делать любые заявления от своего имени, и степень доверия к ним была высокой у всех: дееспособный гражданин может заявлять под свою ответственность что угодно и высказывать собственное мнение в меру своей ответственности. Задача прессы – рассказать об этом максимально точно, соблюдая законодательство. Опровергнуть слова Виктора или подтверждать их мог лишь он сам.
Подтверждением «нападения» было заявление в полицию самого Виктора Смольникова, подтверждение точности передачи его слов, например, на нашем сайте, – его объяснения в прокуратуре по этому поводу, а также фотография Виктора, сделанная, вероятно, им самим в больнице.
Более того, официальные органы были точно также введены в заблуждение. Так, на экстренном брифинге, прошедшем в Усть-Каменогорске 23 июня, начальник ДВД ВКО Жанарбек Бактыбаев подтвердил и регистрацию заявления о нападении, и факт возбуждения уголовного дела по этому случаю, и повреждения, нанесенные Смольникову во время этого нападения. Из его слов можно было сделать вывод, что факт нападения действительно был.
«На пульт дежурного поступило сообщение, что в больницу обратился гражданин Смольников, – сообщил начальник ДВД ВКО Жанарбек Бактыбаев. – У него зафиксировано сотрясение мозга, закрытый перелом носа и гематома грудной клетки. Это было нападение из хулиганских соображений. Нами сформирована следственная группа», – сказано было на брифинге.
Сегодня Виктор Смольников заявил о том, что никакого нападения не было.
Оценить логику действий в риддерском деле могут только те, кто эти действия совершает.
Еще вчера поддержка Виктора – отца, потерявшего сына и требующего справедливого возмездия виновным – была чуть ли единодушной. Сегодня точно столь же единодушным может стать мнение, что нельзя доверять словам человека, способного отказаться от них на следующий же день. Что, в свою очередь, заставит сомневаться во всех его предыдущих заявлениях.
Сомнения в том, что нападение было и именно связь с делом была его причиной, возникли практически одновременно с сообщением о нем. Дело в том, что на этапе подписания процессуального соглашения прибегать к силовым методам воздействия на участников процесса было не выгодно никому, кроме… самого Смольникова или людей, стоящих за ним.
Напомним еще раз – отец, потерявший сына. Воспользоваться его состоянием и опустошенностью было бы очень кстати, если бы целью стояла дискредитация представителей власти, в том числе и полиции в Риддере, вполне обоснованно считающимся городом с криминальным оттенком с присутствием там даже не одной противозаконной группировки. В войне преступности против правоохранительных органов – и не воспользоваться таким удобным случаем? И тогда становится понятным, почему с такой поспешностью в последний момент возникла версия «нападения» – чтобы не дать делу завершиться слишком быстро.
Какое участие во всем этом сценарии самого Виктора, пока неизвестно. Быть может, не станет известным никогда. Быть может, он просто не выдержал всего, что происходило в течение двух последних месяцев. Но достоверным источником теперь считать его нельзя.
Значительную долю сумятицы в этом деле внесла и другая сторона – представители власти. Действия участников трагедии были нелогичными и в момент трагедии, и в течение нескольких месяцев после нее. Отсутствие внятных объяснений ситуации, обстоятельства, становившиеся достоянием общественности лишь спустя неделю, две, три после происшествия при упорном молчании свидетеля события. Если приплюсовать к этому еще и официальные непонятные и некомментируемые сообщения об обстоятельствах ДТП, то складывалось упорное впечатление: обе стороны в этой трагедии как будто специально задались целью нанести максимальный ущерб образу представителей власти в общественном сознании.
Завтра, 26 июня, в Риддере продолжится рассмотрение дела бывшего в момент ДТП заместителем акима города Риддера Бауржана Курманбаева. Он считается виновником смерти Евгения Смольникова. Это будет уже третье заседание, и оно может оказаться последним, если с процессуальным соглашением согласятся все стороны.
