Чего ждать региону от государственной программы развития въездного и внутреннего туризма и почему некоторые предлагаемые в нем нововведения принесут больше вреда чем пользы?
Об этом и многом другом FACTUM поговорил с исполнительным директором туристской ассоциации Восточного Казахстана Сериком Жунусовым.
F: Два месяца осталось до того, как должна быть принята государственная программа развития въездного и внутреннего туризма Республики Казахстан на 2019 – 2023 годы. В Правительстве и АО «НК Kazakh Tourism» на нее возлагают большие надежды. Какие конкретно вопросы будут решены с ее помощью?
– В общем, эту госпрограмму мы ждали давно. Предприниматели хотели действенную программу с реальным механизмом поддержки отрасли по аналогии с агропромышленным комплексом – вы знаете, сколько там миллиардов тенге выделяется. Мы получили политическую волю. Эта программа начала разрабатываться, субъекты туристской отрасли, отраслевые ассоциации, Палата предпринимателей непосредственно принимали участие не только в согласовании промежуточных вариантов госпрограммы, мы участвовали в рабочей группе, то есть создавали эту госпрограмму от начала. В проекте этой госпрограммы заложены важные механизмы поддержки предпринимательства – это освобождение от налогов, освобождение от таможенных пошлин, долгосрочное кредитование с субсидируемой ставкой вознаграждения на 10-15-25 лет, так называемые длинные деньги; это возможность передачи земли в виде натурного гранта в частную собственность для инвесторов; подведение инженерных и транспортных коммуникаций. То есть если ты строишь туристский объект стоимость свыше 200 тыс. МРП, тогда земля тебе передается в собственность в виде натурного гранта, подведение инженерных и транспортных коммуникаций ведется за счет государства. Также расходы на объекты коммуникаций и благоустройства внутри объекта будут субсидироваться. Предусмотрено упрощение визового и миграционного режима.
F: А чего от нее ждать Восточному Казахстану? Учтены ли в ней интересы нашего региона?
– Сейчас сделали приоритезацию туристских объектов, ну или, можно сказать, приоритезацию по курортным зонам. То есть сформировали десять локальных зон (ТОП-10), которые будут функционировать в режиме приоритетных туристских территорий. Данные территории получат все эти преференции, и за счет бюджетных средств будет обеспечена необходимыми коммуникациями – дорога, электричество, тепло, вода, канализация, вывоз мусора, укрепление береговых линий и т.д. От Восточного Казахстана туда вошло только Алакольское побережье. И у нас есть некоторые вопросы. Почему от ВКО в десятку только вошел Алаколь? Определены критерии приоритизации объектов: уникальность объекта в качестве туристского магнита, историко-культурная значимость, потенциальная точка роста. И мы не понимаем, почему в Топ-10, вошел Балхаш, где менее тысячи туристов в месяц, но почему там нет, например, Катон-Карагая с уникальной природой и историческим наследием. Почему нет горнолыжного кластера нашего Алтая, который входит в ТОП-5 среди стран СНГ по популярности горнолыжных комплексов СНГ. Либо нет Бухтарминского водохранилища, которое в год посещают более 400 тысяч туристов? Как мы понимаем, формировали ТОП-10 местные и центральные исполнительные органы. Здесь Восточный Казахстан, однозначно, позиционно проиграл. Потому что все основные и первоочередные преференции, по сути, сейчас получит только Алакольское побережье.
F: То есть только развитие Алаколя заслуживает государственной поддержки на всех этапах?
– Самые важные преференции – да, у Алаколя. Но здесь надо отметить, что есть вторая карта – 50 объектов регионального уровня (Топ-50). От нас в него входят Катон-Карагайский национальный парк, Рахмановские ключи и горнолыжный кластер Алтая. Что получат субъекты на этих территориях согласно этой госпрограмме? Это долгосрочное кредитование, а остальные механизмы поддержки – будет решать местный исполнительный орган. Что мы от этого получаем? Хорошо, сейчас есть Даниал Ахметов, аким области, который инициирует и контролирует строительство инфраструктуры на Алакольском побережье и Сибинских озерах. Но мы не можем гарантировать, что следующий аким будет иметь понимание необходимости развивать туризм, в том числе и тех объектов, которые не в приоритете. Если у акима в голове не будет такого понимания, и мы лишимся механизма поддержки субъектов, вошедших в ТОП-50. Это большая проблема для нас – но это проблема будущего. А сейчас в госпрограмме лежат некоторые спорные моменты, которые мы обсуждаем, но эти вопросы продавливаются со стороны и против интересов отрасли. Например, есть так называемый bed tax.
F: Это налог или сбор с места размещения, который так или иначе падает на плечи туриста?
– Да. Разработчики говорят, что это иностранный опыт, что нам необходимо вводить этот сбор – с каждой ночевки с туриста удерживается сбор, и все эти деньги аккумулируются и направляются на развитие туризма. Но здесь они немножко лукавят. Потому что, если мы смотрим зарубежный опыт: введение сбора bеd tax – это ограничительная мера. Если мы посмотрим, в каких условиях и когда вводили иностранные государства данный сбор, то мы понимаем, что для Казахстана он преждевременен. Например, Объединенные Арабские Эмираты ввели этот сбор в 2014 году, когда только Дубай посетило больше 12 млн туристов. Испания ввела этот сбор в 2012 году, когда Испанию посетили более 40 млн туристов. Сейчас официально по статистике Казахстан по туристическим целям, согласно концепции, посещает менее 65 тысяч туристов. Предложение по введению в Казахстане bed tax, когда количество зарубежных туристов составляет менее 65 тыс. человек, как минимум, преждевременно, как максимум, противоречит всей Концепции развития туристской отрасли. Но по этому вопросу мы не получаем от собеседника конструктивную беседу.
F: Для чего он тогда вводится?
– Вы знаете, что создана национальная компания «Kazakh Tourism». Я уверен, что «Kazakh Tourism» станет администратором этих денежных средств собранных в специальный фонд. Возможно, часть фонда рассматривается для обеспечения деятельности. Но мы говорим: хорошо, если вы вводите по аналогии с зарубежными странами, тогда проводите эту аналогию полностью. В странах, где введен bed tax, налоги идут в местный муниципалитет. То есть, все деньги, собранные в ВКО, должны быть направлены на развитие и продвижение туризма именно нашей области. Но сейчас, как вы понимаете, если этим будет заниматься единый уполномоченный оператор, то мы не знаем, уйдут ли эти деньги в Щучинско-Боровую курортную зону или, например, в Алматы, на интересы которых работает влиятельное лобби. У нас нет гарантии, что эти деньги вернутся к нам в область.
F: Bеd tax планируется установить только для зарубежных туристов, или местные, казахстанские туристы тоже под него попадут?
– Да, только для иностранных туристов. Размер туристского сбора предполагается около 800 тенге за каждый день проживания. Вначале будет введен в пилотном режиме в городах Астане и Алматы.
F: Bed tax это только первый шаг?
– Второй момент – это так называемые отпускные чеки. Отпускные чеки либо турсертификаты – это такие сертификаты, тоже по аналогии с зарубежными странами – Испанией, Францией. Что это такое? Например, стоит отдохнуть в Рахмановских ключах 100 тысяч тенге. Есть два метода: либо государство субсидирует какую-то ставку и продает эти чеки за 80 тысяч тенге, либо заводы, которые закупают эти отпускные чеки, освобождаются от уплаты налогов на ту сумму, за которую они приобрели отпускные чеки. То есть делается какая-то льгота, чтобы эти отпускные чеки были ниже рыночной стоимости. Здесь тоже есть моменты преждевременного введения, хотя для субъектов нашей отрасли она нужна, потому что это все-таки рождает дополнительный спрос, особенно в «несезон». Но опять же: единым оператором этих отпускных чеков хочет стать АО «НК Kazakh Tourism». Но, если мы смотрим опыт Франции, то там создана отдельная, самостоятельная компания занимающаяся исключительно турсертификатами. При Министерстве работают Агентство по развитию туризма Франции (аналог «КазахТуризма») и Национальное агентство отпускных чеков, которыми и осуществляется управление системой, администрирование и эмиссия чеков. Ассоциация считает, что реализация этого проекта существующим административным ресурсом АО «НК Kazakh Tourism» нереальна. Почему? Согласно данным Концепции в Казахстане функционирует 2 000 туристских организаций, 2 700 мест размещения. Если учитывать что «отпускные чеки» должны приниматься кафе и ресторанами, базами отдыха, транспортными компаниями, то участниками программы станут более 20 000 партнеров. Субъекты туристской отрасли РК на данный момент не консолидированы. Палата предпринимателей, акиматы областей и отраслевые ассоциации представляют только малое количество субъектов от общего числа. А для работы системы необходимо же провести разъяснительную работу со всеми, заключить договора, наладить механизм взаимодействия, организовать работу по приему «отпускных чеков». А у компании банально нет представительств в регионах в областях. Я объяснял вице-министру, что это преждевременно, вы не сможете реализовать этот проект. Если вы берете опыт Франции, тогда вносите опыт Франции до конца.
F: К чему это может привести?
– При введении bеd tax в варианте, который сейчас есть в проекте госпрограммы, мы получим меру, которая будет еще более ограничивать наш туризм. При введении турсертификатов в лучшем случае мы получим в некоторых крупных городах либо областях какой-то вид, наверное, нормальной работы данной системы. Но реально большого результата в туризме по этим турсертификатам мы не получим. Более того когда система будет работать только в отдельных регионах, это создаст дисбаланс. Предприниматели других областей начнут задавать вопросы, по какой причине турсертификаты субсидируются только в тех или иных объектах. Поэтому, я так думаю, что мы получим большой бардак. Это ж все-таки очень сложный процесс.
F: Учитывая, что туристская отрасль не такая прибыльная, у нас есть какие-то точки на карте нашей области – Катон-Карагай, тот же Алаколь, Сибины, Бухтарма, которые у нас много лет развиваются, куда туристы идут. А недавно было заявление о том, что для развития туризма будет проведен ребрендинг Зыряновского района, Зыряновска – и будет Алтайский район, Алтай. И это привлечет туристов. В Зыряновск очень сложно завлекать туристов, потому что там практически ничего нет из туристской инфраструктуры. Откуда у людей уверенность, что это поможет?
– В туристской ассоциации нет информации, что проводился какой-то анализ, опрос иностранных туристов, по итогам которых было бы выяснено, что название этого района – главная проблема ограничивающая туризм в этом месте. Я не знаю, есть ли такая информация вообще. Мы считаем, что раз такого анализа не было, то нельзя говорить, что переименование какого-то города привлечет туда туристский поток. У меня, например, лично есть вопрос, почему именно Зыряновск переименован в Алтай, почему не Катон-Карагай? Мы не находим в Зыряновске захоронения сакских воинов, вождей. Туризм – не первоочередная причина. Потому что, если бы переименование, ребрендинг так сильно влиял на турпоток, тогда мы давно бы здесь переименовали Усть-Каменогорск в Лас-Вегас, Алаколь – в Монако и все остальное в том же духе. Здесь надо понимать, что для того, чтобы появился турпоток, мало переименовать город, это не основная причина, почему туда туристы не идут. Причина в логистике, причина в отсутствии придорожного сервиса, и самое главное – причина в отсутствии услуг, предоставляемых Зыряновском для туристов. Какие туристские услуги предоставляет Зыряновск? Сколько там мест размещения? Что туристу там делать, в этом городе? Если мы говорим о Зыряновском районе –хорошо, тогда мы согласны, но есть еще и Бухтарминское водохранилище, где количество туристов не уступает количеству туристов на Алакольском побережье. Тогда мы можем говорить и туризме. Но Бухтарминское водохранилище – это пляжный туризм. И лично мне как уроженцу Катон-Карагая не кажется, что это Алтай. Когда я представляю Алтай, все-таки вижу Катон-Карагай – это горы, это Белуха, Долина царей, это таежные пейзажи и альпийские луга. Но если бы была какая-то четкая аргументация переименования Зыряновска по причине развития туризма, то, думаю, местные исполнительные органы ее опубликовали бы. Мое гражданское мнение, переименование обусловлено политической волей и имеет идеологические и геополитические причины. Мы должны откровенно говорить об этом и не скрывать.
F: Туристская ассоциация ВКО была возрождена не так давно. Удалось ли добиться поставленных перед собой целей за это время?
– С тех пор как мы организовались, провели продуктивную работу по трем направлениям. Первое – для снижения административных барьеров внесли изменения в действующие НПА. За прошлый только год мы внесли изменения в три постановления Правительства, в один приказ министра, в три национальных стандарта, два санитарно-эпидемиологические требования. То есть в этих документах лежали разного рода административные барьеры, которые мешали развитию предпринимательства. В первую очередь мы внесли изменения в них. Также в прошлом году была принята Концепция развития туристской отрасли, 86% предложений Ассоциации вошли в эту Концепцию. Это очень хороший показатель, никогда у нас такого показателя не было. В этом году мы работали над проектом законопроекта «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты РК по вопросам туристской деятельности». Благодаря общей работе Правительства, Палаты предпринимателей и отраслевых Ассоциации, в ближайшие месяцы будут внесены изменения в 8 Кодексов и 11 Законов РК. Мы туда тоже внесли свои основные инициативы, которые решают системные проблемы. Я считаю, что это – самое первое и главное достижение. Второе – это создание эффективного механизма взаимодействия с местным исполнительным органом. У нас из членов Ассоциации утверждены внештатные советники акимов городов и районов. Где-то они работают хорошо, где-то в районах акимы не видят потребности в консультации с этими внештатными советниками. В Усть-Каменогорске, например, за прошлый год мы провели неплохую работу. Вы видите, что появились указатели на перекрестках до туробъектов, на остановках появились удобные цветные схемы проезда. Также по основным маршрутам мы продублировали названия и номера домов на английском языке. Члены Ассоциации и аким города сели за один стол, предметно обсудили, что мы можем сделать для удобства туристов и за прошлый год реализовали. Ассоциация вела эту работу от формирования бюджетной заявки и до сдачи под ключ. Это наша совместная работа с местным исполнительным органом. Второе – мы прошли аккредитацию в экспертный совет по вопросам частного предпринимательства при областном акимате. Выданы более 40 экспертных заключении к проектам постановлений областного акимата и решений маслихата. Это еще один механизм воздействия. Третье – это, конечно, решение наших системных проблем и создание беспрецедентных мер поддержки. Эта та же самая госпрограмма. Я объяснял, что есть моменты, где мы выиграли, есть моменты, где мы позиционно сейчас уже уступаем другим областям, в первую очередь Алматинской области. Но эта работа еще не завершена, у нас есть два месяца впереди, и мы будем всеми силами пытаться усилить нашу позицию в этой госпрограмме.
