Центризбирком Республики Казахстан запретил нашему изданию участвовать в предвыборной агитации. И пригрозил 50 МРП административной ответственности в случае, если мы рискнем публиковать агитацию вопреки запрету.
Причины… разночтение требований законодательства нами и самим ЦИКом. Но так как правила устанавливает именно ЦИК, мы вынуждены подчиниться, не имея уже времени воевать по этому поводу, тем более что понимаем – мы ничего не докажем. Это особенность восприятия реальности: некорректность законов мы считаем с ограничительной, а ЦИК – с расширительной точки зрения. И хоть плачь.
Тут нет предвыборной политики. Мы знали и могли предвосхитить ситуацию, и проблемы бы не было. Но мы прочитали рекомендации того же ЦИКа и успокоились, не было нужды торопиться. Впрочем, есть политика другого рода – основы жизни в Казахстане.
Но – как с наклейками на автомобилях – все зависит от того, как интерпретируют букву закона те, кто имеет право нас наказать. Сегодня они могут говорить так, а завтра этак – и в обоих случаях будут правы. Ибо они – власть.
По мнению ЦИКа, мы должны были опубликовать и предоставить ему прайс на предвыборную агитацию за пять дней до ее начала (то есть 5 мая). Мы читали ответы на частые вопросы на сайте самого ЦИКа (основанные на предыдущей редакции закона «О выборах») и понимали, что к нам эти требования «за пять дней» не относятся. Мы читали правила агитации, измененный закон «О выборах», вчитывались в требования, особенно внимательно – о сроках публикации прайса. И выяснилось, что они сформулированы лишь для СМИ, выходящих в эфир или печатаемых на физических носителях. Мы – ни те, ни другие, и нас законодательство такими условиями не ограничивало – считали мы, да и сам ЦИК считал точно так же еще три года назад.
Оцените формулировку этой статьи закона 2019 года:
«Сведения о размере оплаты, условиях и порядке предоставления эфира и печатной площади должны быть объявлены и опубликованы соответствующим средством массовой информации не позднее пяти дней до начала проведения предвыборной агитации, а также представлены в Центральную избирательную комиссию при выборах Президента и депутатов Парламента, в иные территориальные избирательные комиссии – при выборах депутатов маслихатов и членов иных органов местного самоуправления».
И формулировку 2016 года – старой редакции закона, на которой основывались и разъяснения ЦИК по необходимости соблюдения сроков:
«Сведения о размере оплаты, условиях и порядке предоставления эфира и печатной площади должны быть объявлены и опубликованы соответствующей организацией телерадиовещания, редакцией периодического печатного издания не позднее чем на десятый день после официального опубликования решения о назначении выборов».
Как видим, в предложении, специально выделенном нами, новая редакция закона удалила лишь наименование организации и изменила сроки объявления – но не изменила суть требований. То есть то, что эти требования по-прежнему относятся лишь к СМИ, выходящим в эфир или печатающим издание на физическом носителе, осталось неизмененным.
И вот что гласит ответ ЦИКа 2016 года на вопрос по поводу указанных сроков:
«Распространяются ли требования части третьей пункта 3 статьи 28 Конституционного Закона «О выборах в Республике Казахстан» на интернет-ресурсы, социальные сети?
Справочно: «…Сведения о размере оплаты, условиях и порядке предоставления эфира и печатной площади должны быть объявлены и опубликованы соответствующей организацией телерадиовещания, редакцией периодического печатного издания не позднее чем на десятый день после официального опубликования решения о назначении выборов, а также представлены в Центральную и областные избирательные комиссии при выборах Президента…».
Не распространяется, поскольку в третьем абзаце пункта 3 статьи 28 Конституционного закона о выборах предусмотрены требования относительно телевидения, радио и печатного издания.
При этом интернет-ресурсы, желающие принять участие в агитационной кампании, также могут опубликовать условия предоставления своих услуг и на договорной основе размещать агитационные материалы».
Вы видите, несмотря на выделенное в справке, ЦИК считал, что эти требования относятся лишь к телевидению, радио и печатным СМИ. Так как в законе было сказано: «Сведения о размере оплаты, условиях и порядке предоставления эфира и печатной площади…»
Так что же изменилось в формулировке статьи в отношении нас? Ничего! Это требование закона как не касалось нас, так и не должно касаться и с новой его редакцией. Мы – не СМИ, выходящее в эфир или печатающее газету или журнал.
Но в этом году ЦИК решил, что требование этой статьи закона распространяется на ВСЕ средства массовой информации. Почему? А вот так решил – и все. Оснований, почему вдруг именно эта формулировка касалась лишь части СМИ в 2016 году, но вдруг оказалась всеохватывающей в 2019 году, мы не нашли. Разъяснение ЦИКа мы не приняли за таковое – там содержится лишь утверждение факта интерпретации законодательства так, как его хотела бы понимать комиссия.
На наш протест в отказе разрешения участвовать в предвыборной кампании на основании того, что мы подготовили и опубликовали прайс лишь 13 мая, а не 5 мая, нам было отвечено за подписью и.о. руководителя аппарата ЦИКа А. Щегорцовой: «29 июня 2019 года Конституционным законом «О внесении изменений и дополнений в некоторые конституционные законы Республики Казахстан» внесены поправки в вышеуказанную норму Конституционного закона «О выборах в Республике Казахстан», согласно которому требование об опубликовании сведений о размере оплаты, условиях и порядке предоставления эфира и печатной площади теперь распространяется не только на организации телерадиовещания и редакции периодического печатного издания, а на все средства массовой информации» (выделено редакцией).
Не станем обращать внимание на указанные «29 июня 2019 года» – техническая ошибка, конечно, разговор идет о поправках 2018 года.
Но – на каком основании вдруг исключение наименования организации эфирного или печатного СМИ в строке закона расширило требования на СМИ, не являющимися «соответствующими», как это указано в том самом пункте, который как касался эфирных и печатных СМИ, так и касается лишь их? Поправки не изменяли формы СМИ, к которым относятся требования этой статьи.
Форма публикаций интернет-СМИ – не выход в эфир, не печать экземпляров. Это – публикации. Что, кстати, отражено в Правилах осуществления предвыборной агитации через средства массовой информации от 25 июня 2007 года (с изменениями 2018 года). Там совершенно иные формулировки, отличные от требований закона о выборах. Там публикации так и называются: публикация (выход в эфир) или выпуск (выход в эфир). И никаких сомнений нет – под вот такие формулировки подпадают и материалы, публикуемые интернет-СМИ. Будь то же самое написано и в законе «О выборах», у нас бы и сомнений не было, что это касается нас. Но там так не написано.
Впрочем, то, как читаем закон мы, не имеет значения. А вот как читает этот закон ЦИК – имеет, причем основополагающее. Из-за требования публикации прайса на сайте ЦИК и отказа нам в этом мы не получили права публиковать предвыборную агитацию. Иначе нам по жалобе, например, того же ЦИКа прилетит штраф в 50 МРП, потому что карающие органы однозначно примут точку зрения Центризбиркома. Хотя если подходить буквально, то и это требование касается лишь эфирных и печатных СМИ – но мы почему-то не хотим рисковать.
Мы не согласны с такой интерпретацией законодательства. Мы не согласны с тем, что трактовка буквы закона без имеющихся на то оснований может различаться год от года. К тому же в отношении одного из изданий, например, отнесенного ЦИКом к интернет-СМИ, которое опубликовало у себя на сайте прайс 6 мая (на день позже срока), требования «5 мая» почему-то не коснулись. А в разделе «Интернет-СМИ» на сайте ЦИКа ссылка по этому изданию выдает прайс не интернет-СМИ, а его печатной версии. Мелочь – но все же.
Да, все эти формулировки запутанны. Да, у нас уже давно нет ситуации, когда на медиарынке присутствуют лишь печатные и эфирные СМИ. Но в текстах законов такое разделение есть. У нас одно написано в законе «О СМИ», другое в законе «О выборах», третье – в Правилах агитации. Но вместо того, чтобы сделать законы и акты понятными и согласующимися друг с другом, гораздо проще по собственному разумению просто расширить требования закона. В зависимости от текущего момента.
Мы сейчас изучаем, стоит ли нам обращаться в суд, чтобы оспорить решение ЦИКа (хотя зачем нам этот спор – уже все выборы пройдут к тому времени), либо просто попросить прокуратуру разъяснить нам требования законодательства и вправе ли был ЦИК так ограничивать наши возможности. Это, вероятно, помогло бы нам определиться с действиями на следующих выборах.
Мы потеряли потенциальные деньги. И, конечно, возмущены двусмысленным ответом ЦИКа в зависимости от года по поводу одной и той же формулировки. Но зато мы увидели еще одну иллюстрацию, как в Казахстане работает правоприменительная практика.
В брошюре, опубликованной на сайте ЦИКа, рассказано о поправках 2018 года, но нет ни слова о том, что формулировки, ранее относящиеся к части СМИ, вдруг стали распространяться на все из них. Может, как раз потому, что этого по букве закона такого и не произошло? И даже в той же брошюре сказано «Надо отметить, что отечественное законодательство не содержит подробного регулирования вопросов предвыборной агитации в сетевых средствах массовой информации и не устанавливает четкие рамки такой агитации». И лишь потом идет разговор об эфирных и печатных СМИ со всеми их ограничениями. Но, как оказалось, тот же ЦИК, опубликовавший брошюру, считает – содержит, да еще какие четкие рамки!
Законы должны быть понятны. Хотя бы основные. Их действие и требования должны быть ясными. Они не должны быть такими, чтобы их можно было толковать, как вздумается. Бесконечные параллельные ссылки, поправки, включение в текст законов условий, определяемых подзаконными актами, правилами, указами запутывают законодательство. И прекрасный лозунг «незнание закона не освобождает от ответственности» теряет смысл, потому что кроме квалифицированных юристов (да даже и они сами), никто не способен разобраться в этой тьме условий, влияющих на нашу жизнь. Даже в Конституционном законе, который по своему смыслу должен быть понятен любому избирателю в стране, каков бы ни был уровень его юридических знаний.
Но у нас создаются такие формулировки в законодательстве, которые позволяют трактовать нормы законов в зависимости от мнения трактователя. А потом вносятся правки по типу “пункт n считать таким: бла-бла-бла”. И все становится еще менее понятным. А потом выходят пояснения, как стоило бы трактовать ту или иную норму, а то и нет таких пояснений. И для того, чтобы понять закон, нужно знать все документы, которые к нему прилагаются, которые его уточняют и интерпретируют – да и то всегда может возникнуть ситуация, как у нас…
А потом у нас претендент на пост президента обязательно должен состоять или в общественной организации, или в партии. А потом у нас появляются партийные списки даже для местных маслихатов, и как-то само получается, что беспартийные вообще выключаются из политической жизни. А потом право быть избранным ставится в прямую зависимость от того, состоит ли претендент в какой-либо партии (а ведь все они, даже «оппозиционные», так или иначе сотрудничают с властями). А потом вроде бы самостоятельная редакция не имеет права сообщить читателям о том, что она поддерживает вполне конкретного претендента. И вообще в выборных процессах СМИ настолько загнаны в круг с красными флажками, что любое более-менее свободное выражения собственного мнения может стать последним. В таких условиях даже не приходится сомневаться, что процессы волеизъявления народа будут под постоянным и, главное, очень заинтересованным в итогах контролем. И даже опрос общественного мнения получают право проводить лишь те, кто получил это право под эгидой властей.
И вот когда произошло все вышесказанное, тогда можно и снисходительно спросить: «А где у нас гражданское общество? Почему оно такое неактивное? Почему – так?»
