Давайте попробуем объективно взглянуть на то, чем вообще располагает человечество в защите от вируса.
Несмотря на отчаянные попытки властей многих стран приостановить распространение коронавируса, инструментов и методов для защиты у них практически нет, только социальные: ограничение передвижения и карантины.
Карантины
С одной стороны, у властей есть отличное обоснование применения карантинных методов к населению, если учесть вероятность распространения заражения бессимптомными носителями – впрочем, и до выяснения этой возможности карантины были единственным эффективным средством контроля ситуации, и они применялись. Но они не остановили распространение коронавируса, хотя оценить их эффективность невозможно – никто не знает, что было бы без них. Пример Швеции не показателен, и ситуация по распространению там в итоге оказалась ненамного, но хуже, чем в соседних странах, где карантины были.
Так что – карантины, причем чем жестче, тем лучше, остаются фактически единственным средством ограничения распространения вируса. И одновременно убийцей экономики тех стран, где они применяются. Реальность современных экономических отношений и даже существование мировой экономики вообще основана на открытых границах для товаров и людей. По-настоящему закрытых экономик в мире лишь несколько. Самодостаточных – единицы. Жизнь в большинстве стран зависит от импорта товаров, технологий, оборудования. Особенно в странах-источниках сырья, как Казахстан. Но и внутренняя экономика в любой стране тоже базируется на постоянных контактах людей. И если можно пытаться удаленно учить школьников и администрировать предприятия, то производить и обрабатывать сырье и продукцию удаленно невозможно. А значит, любые карантинные меры будут сами ограничены тем, что часть населения в любом случае будет взаимодействовать лично или в коллективах.
Но, судя по вчерашнему заявлению Касым-Жомарта Токаева о недостаточности и половинчатости мер в том числе и в ВКО, нас все же ждет очередной карантин, усиление санитарного и полицейского режимов, к тому же, вероятно, в гораздо большей степени, чем это было в апреле-мае и августе.
Хотя это на самом деле не сможет надежно остановить распространение заражения. И не факт, что повлияет как-то вообще.
Статистика
ПЦР-тесты ненадежны, контроль статистики зависим от политического момента. Оценка заболеваемости, основанная только на статистических данных о тех, кто попал в сферу интереса медицины, ниже всякой критики и не способна отразить реальную картину.
Быть может, поголовное тестирование смогло бы точно определить степень зараженности населения – но с учетом сомнительной достоверности ПЦР-тестов, и поголовное тестирование не имеет смысла. Контроль перемещений с помощью справок об отрицательном ПЦР-тесте тоже недостоверен опять же из-за низкой эффективности и достоверности этих тестов. В самолеты, поезда, автобусы, через границы могут не проходить люди, получившие ошибочный, но положительный тест, однако могут проходить и те, кто является источником заражения, но ППЦР-тест имеют отрицательный.
Это дезавуирует саму идею контроля зараженности тестами, но они по-прежнему являются практически единственным оперативным источником данных о наличии в организме вируса.
А статистика, основанная на недостаточных или недостоверных данных, перестает быть объективным отражением ситуации. И становится инструментом политики.
Оценка опасности
Первоначально оцениваемая смертность в 6-14% довольно быстро была скорректирована до 4%, а если учитывать еще и возрастные градации, то получается, что для людей младше 50 лет смертность не превышает половины процента. Чем старше – тем больше уровень смерти при наличии коронавируса, вплоть до 15-21% в возрасте от 80 лет. Порогом опасности все же считается возраст от 60 лет.
При этом 80% зараженных очень легко перенесут заболеваемость, а дети и подростки либо не заболеют, либо даже не заметят ухудшение здоровья, и симптомов у них не будет (но и источниками заражения дети в большинстве случаев не становятся). Лишь 5% заболевших будут переносить болезнь очень тяжело. Это совершенно изменяет оценку опасности болезни, потому что на фоне таких прогнозов всеобщий карантин для людей моложе 50 лет принесет больше вреда, чем пользы, и не улучшит ситуацию.
Здесь также у государственных органов методов контроля заражения нет. И изменить ситуацию только карантинными и ограничительными мерами не получится. А других – увы, пока не существует.
Лечение
Лечения нет. Вакцины в стадии испытаний. Применение на начальных этапах лечения антибиотиков и противовирусных препаратов не рекомендуется, от них больше ущерба, чем пользы. Стероиды – не рекомендуются. Аппараты принудительной вентиляции легких для нетяжелых больных также способны нанести больше вреда, чем пользы. Имунномодуляторы на ранней стадии заболевания не рекомендуются.
Вне стационаров, как оказалось, нет эффективного способа бороться с болезнью, кроме вполне обычных рекомендаций: полноценное питание, активный образ жизни, нестероидные противовоспалительные препараты, антикоагулянты, лечение сопутствующих заболеваний. И становится понятной якобы «равнодушие» медиков к амбулаторным пациентам: а чем им, собственно, помогать?
Но и в стационарах ситуация ненамного лучше – есть протоколы лечения, они более-менее эффективны в улучшении состояния больных, но это не лечение коронавируса, а облегчение течения болезни и попытка вылечить сопутствующие заболевания, чтобы снизить риск смерти.
Коронавирус на нетяжелых стадиях вполне сравним с гриппом по методам реакции организма на него: если лечить, пройдет через семь дней, а если не лечить – через неделю. При отсутствии вакцины и эффективного лечения остается надеяться, что болезнь ограничится легкой формой (а мы видим, что у абсолютного большинства людей до 60 лет так и происходит).
То есть и в плане лечения возможности современной медицины ограничены, будь хоть сколько ресурсов в ее распоряжении.
За и против карантинов
Таким образом получается, что все усилия властей без использования жестких карантинов сейчас не приведут к победе над распространяемостью вируса. Есть понимание болезни, есть более достоверное, чем в марте, понимание механизма действия вируса и последствий. Но методов эффективной борьбы нет.
А у жестких карантинов есть и свои недостатки – и огромные. Во-первых, это очень существенный удар по экономике. А разорение населения ставит под угрозу уже государственность и провоцирует голодные бунты или их подобие. А во-вторых, карантины, быть может, отсрочат заражение (надеемся, что до момента появления надежной вакцины), но не позволят полностью его избежать. Особенно при введении карантинов на территории, где уже есть подтвержденные случаи коронавируса и неизвестно, сколько их не выявлено.
Ситуация, когда все вокруг больны, а на карантинной территории заражение приостановлено, вряд ли может считаться хорошей целью при таком ущербе, которые наносят карантины. Потому что при снятии карантинов на «условной чистой» территории заражение сразу же станет масштабным. Примером тому – времена колонизации Южной Америки, да и любых закрытых обществ, которые не готовы и не имеют иммунитета к новой болезни. Именно поэтому теория необходимости «коллективного иммунитета» к коронавирусу и получила такую поддержку даже среди медиков.
Результат
А в итоге мы понимаем: у властей просто нет инструментов, чтобы гарантированно победить распространение вируса. И потому целью становится уже не итоги коронавирусной борьбы, а ее процесс. Отсюда и штрафы, и ограничения прав и свобод, и настойчивая пропаганда опасности болезни, для которой сейчас фактически нет особых преград, но и опасность ее для большинства населения все же преувеличена.
Борьба с вирусом сейчас – это больше про освоение денег и предупреждение протестов по типу беларусских или киргизских, чем про победу над вирусом.
