16 марта 2020 года в Казахстане ввели чрезвычайное положение в связи с пандемией COVID-19. Потом режим ЧП продлился на три месяца. Вот уже год казахстанцы живут по-новому — «с коронавирусом», сообщает tengrinews.kz.
Вице-министр здравоохранения — главный государственный санитарный врач Ерлан Киясов признался, что чувствует усталость общества от вынужденных ограничений, но подчеркнул, что здоровье населения важнее. Ведь почти каждый день в Казахстане кто-то умирает от коронавируса.
Казахстанцев ожидают длинные выходные на Наурыз…
— Здоровье сограждан в их руках. Если вы и дальше будете соблюдать простые элементарные меры предосторожности — ношение масок, соблюдение социальной дистанции, избегать мест массового скопления людей, избегать переохлаждения организма, эти простые меры довольно эффективны. Я бы попросил с пониманием к этому относиться.
Как вы знаете, у нас активно идет прививочная кампания. На сегодняшний день более 50 тысяч казахстанцев (на 16 марта — 76 тысяч — данные Минздрава) привились первой дозой вакцины, почти 20 тысяч уже и вторую дозу получили. Поэтому сейчас необходимо выждать время.
Вы будете запрещать проводить массовые мероприятия?
— Есть разные предложения по проведению массовых мероприятий. Мы проговаривали их и с организаторами, и с властями в регионах. К сожалению, Нур-Султан и Алматы находятся в «красной» зоне, поэтому ограничительные мероприятия здесь будут несколько иные, нежели в «зеленой». Зачастую у нас массовые мероприятия связаны с приемом пищи. Наурыз — это праздник, мы обязательно накрываем большие столы. Но нужно помнить, что эти вещи в дальнейшем могут пагубно отразиться на здоровье, есть высокие риски заражения. Мы призываем население избегать таких мест.
То есть не стоит есть баурсаки в общественном месте, чтобы не заболеть?
— Я бы не стал так утрировать. Конечно, вы одним баурсаком не ограничитесь, к примеру, возьмете плов. Мы (санврачи) проговаривали, что такие мероприятия с массовым приемом пищи не стоит организовывать. По опыту прошлых лет это всегда вызывает большой ажиотаж, когда люди плотным кольцом обступают такие точки (…).
В каждом регионе принимается отдельное решение. Есть общий алгоритм. По «красным», «желтым», «зеленым» зонам есть алгоритм, на основании которого принимаются решения. Все будет исходить из ранее изданных алгоритмов по ограничению деятельности тех или иных объектов в выходные дни, по ограничению и количеству тех или иных объектов. Мы отталкивается от матрицы эпидемиологической ситуации.
Как долго казахстанцам предстоит носить маски?
— Пока не будет вакцинировано более 60 процентов населения. Пока не появится коллективный иммунитет. Но необходимо помнить, что какая-то группа населения не будет охвачена вакциной. Это те, у которых есть противопоказания. К ним нужно бережно относиться. Есть у кого-то противопоказания по вакцине, онкологические заболевания, аутоиммунные…
Ношение масок дало положительный эффект. Мы же видим ситуацию по снижению заболевания. Снизились случаи гриппа, ОРВИ. В Японии и Южной Корее — там культура ношения масок была развита и до пандемии. Для них маски не были чем-то новым. Они довольно-таки благополучно прошли эти периоды.
Антитела вырабатываются в течение полутора месяцев после первой дозы вакцины «Спутник V», но здесь есть и индивидуальные особенности. Привитый человек защитил себя, он не заболеет, даже если заболеет, то перенесет в легкой форме. Организм будет готов к встрече с вирусом. Но не нужно забывать, что вы можете быть источником, переносчиком.
Каких мер не хватает сейчас, чтобы максимально сократить количество новых случаев коронавируса?
— У нас созданы мониторинговые группы, которые выявляют нарушения карантинных мероприятий. До сих пор часто регистрируют нарушения населением и со стороны недобросовестных предпринимателей. Работают ночные клубы, подпольно. Мы знаем. Постоянно регистрируются эти факты. Люди до сих пор проводят тои, пышные мероприятия, это во многих регионах.
Тои проводить еще нельзя?
— Пока это большие риски.
Даже с ограниченным количеством человек?
— На протяжении тоя вы сидите пять-шесть часов в ограниченном пространстве. Естественно, не соблюдают масочный режим. Все сидят за столом, мероприятие связано с приемом пищи, горячительных напитков. Естественно, после этого идут танцы, плотное общение между собой.
Есть люди, которые чувствуют недомогание, но все равно приходят, возможно, не знают, что они являются переносчиками, источниками заражения. Они посещают такие мероприятия, и потом вызывают локальные вспышки.
Школьникам разрешили ходить в школу. Как принималось решение?
— Сейчас проводим вакцинацию педагогического состава наряду с медицинскими работниками. Более четырех тысяч педагогов привиты первым компонентом, темпы будут наращиваться. Постепенно мы будем возвращаться к прежней жизни, к прежнему алгоритму с увеличением вакцинации. Мы же живем в социуме, все сотрудники министерств, у нас у всех дети, которые тоже сейчас учатся дистанционно.
У меня из четверых детей двое учатся офлайн, один онлайн. Старшая дочь — студентка вуза, пока также в онлайне.
Вас дети дома не просят побыстрее все разрешить с карантином?
— Детям хотелось бы вернуться к прежней жизни, вернуться к различным мероприятиям. Старший сын — выпускник, скоро ЕНТ. На них социум отпечаток накладывает. Элементарно они хотели бы пойти со своими друзьями. Дочь-студентка также ограничена в своих передвижениях. Мы это все понимаем. Но на чаше весов здоровье, и это самый главный критерий для принятия решений. К сожалению, мы теряем людей до сих пор от этой болезни. Самое главное — это здоровье и жизнь.
Уже год живем с коронавирусом. Когда все только начиналось, лично вы как восприняли все меры и закрытые города?
— Я с большим пониманием к этим мерам относился, на тот момент эта была обоснованная мера. Скажу, что я по роду деятельности был причастен к этим вещам. Я был не в Министерстве здравоохранения, но в санитарно-эпидемиологической службе. Возглавляя центр экспертизы, мы также были вовлечены во все эти мероприятия.
Встретили коронавирус на боевом посту, поэтому ритм сильно изменился. Лично я, конечно, переживал за своих близких и родных, за знакомых, за тех, кто находился на передовой. Очень сложные моменты, невозможно однозначно описать эти ощущения. Конечно, была и тревога.
Коронавирус — это новое заболевание, с которым мир столкнулся год назад. Не знали, как лечить, как диагностировать, была противоречивая информация. Поэтому те мероприятия, которые принимались на тот момент, были продиктованы текущей ситуацией.
Даже на самом первом этапе очень оперативно приняты те меры, которые были весьма эффективны. Страна была переведена на полный жесткий карантин. Жесткий карантин помог избежать скачкообразного распространения инфекции.
На начальном этапе была большая проблема по ПРЦ-диагностике. Это сейчас по прошествии года имеем возможность осуществлять более 100 тысяч исследований ежедневно, наращены мощности. Дополнительно были открыты соответствующие лаборатории. Ввиду того, что во всем мире пытались найти эффективный способ лечения, возможно, на начальном этапе те или иные меры принимались, как можно сейчас рассуждать, недостаточно, чтобы сдержать те последствия, которые мы получили уже в мае-июне.
Кроме того, со стороны многих было неприятие самого факта наличия этой инфекции.
Вы, наверное, помните, как в соцсетях обсуждались разные вопросы о «мировом заговоре», о том, что такой болезни не существует, мол, теми или иными методами людей пытаются взять под контроль, были разные фейки. К сожалению, многие перестали соблюдать меры безопасности: носить маски, начали активно собираться. В мае люди начали активно между собой общаться.
Как принимаются решения по работе или остановке объектов бизнеса?
— На республиканском уровне мы, естественно, проводим анализ текущего состояния в той или иной сфере, где мы предполагаем принять какие-либо ограничительные меры послабления. Осуществляется анализ, берется мировой опыт. Есть группа, которая занимается прогнозированием, потом все обсуждается с заинтересованными госорганами, если это бизнес, то НПП «Атамекен», все обсуждается, принимается какое-то решение с учетом наших предложений, их предложений, далее выносится на межведомственную комиссию. После ее обсуждения осуществляется подготовка постановления республиканского. На основании республиканского готовятся региональные постановления.
Кто в вашем окружении переболел коронавирусом?
— Многие мои друзья, знакомые. Переболела моя родная сестренка вместе с семьей. Это было прошлым летом, заразилась на работе. Течение было серьезное, но обошлось без ИВЛ. При этом довольно продолжительное время ощущали на себе последствия.
Не кажется ли вам, что страх перед вирусом среди казахстанцев ослаб?
— Да, я бы сказал, что есть определенная категория людей, которая и до этого не воспринимала все всерьез. Есть люди, которые сейчас ослабили свою бдительность. Ко мне очень часто обращаются те люди, которые пережили, ощутили всю тяжесть заболевания. Они рекомендует и дальше придерживаться этих критериев, чтобы как можно меньше людей заразилось. Говорить о том, что люди игнорируют, я бы не стал. Да, возможно, есть какая-то накопленная усталость.
А вы устали?
— Конечно. Все мы ощущаем это. Все чувствуют, что у всех усталость. Этот факт нельзя отрицать и у медицинских работников. Я восхищаюсь нашими коллегами. Раньше же медицинская профессия не входила в когорту таких элитных, востребованных профессий, мы всегда вспоминаем о врачах, когда начинаем болеть. Нельзя переоценить стойкость, мужество медицинских работников. Это самый главный вывод.
